В прошлую субботу многие артисты и меломаны перезванивались, донося друг другу и обсуждая грустную весть: умер Олег Парастаев, ему было 62 года, — те, кто знали, помнили, общались с музыкантом или просто не забыли и любили его музыку. Он не был звездой первой величины, но все-таки одним из культовых персон самой романтичной поры поп-музыки, оставив выразительным следом в музыкальной истории песню «На Заре» группы «Альянс». Выстрелив хитом в 1988 г., она не только пережила годы, но и вопреки всем законам шоу-бизнеса обрела буквально недавно вторую жизнь и славу.
В проекте «На Заре 2020»: Олег Парастаев с Сергеем Арутюновым
Над Олегом Парастаевым подшучивали: вылитый Демис Руссос, тот самый колоритный грек и крупногабаритный бородач, популярный певец, чей хит Souvenirs был одним из самых желанных номеров любых «Мелодий и ритмов зарубежной эстрады» в конце 70-х — начале 80-х годов. Олег не обижался, ему даже нравилось это сравнение и он благожелательно отшучивался: «Голосом только не вышел».
Однако, свой яркий след в музыкальной истории он все-таки оставил – не голосом, но хитом «На Заре». Голосом, впрочем, тоже, поскольку пронзительное и романтическое исполнение оригинальной версии Игорем Журавлевым, фронтменом и лидером группы «Альянс», создало ту синергию, которая превратила просто песню в волшебную музыкальную материю, пережившую уже целые музыкальные эпохи.
Напомнив публике больше от безделицы, чем со «злым» умыслом, о былых победах стародавним и почти утерянным клипом в прошлом году на Ютюбе, Парастаев к собственному вящему изумлению выпустил джинна из бутылки. Плохонькая, примитивная по нынешним технологически крутым временам наивная запись, обретя флер ностальгического артефакта, собрала миллионы просмотров – на зависть многим из «актуальных» звезд. Ошеломляющий взрыв интереса вернул к жизни и собственно группу «Альянс», с которой в конце-80-х Олег разошелся, пробыв в коллективе пару лет.
Вдохновленный неожиданным резонансом музыкант задумал тогда собственный проект, благо название лежало на поверхности. «На Заре 2020» обрел новый голос – Сергея Арутюнова, сына лидера группы «Лига Блюза» Николая Арутюнова. Буквально в мае мы перезванивались, придумывая, как после карантинов и самоизоляций, надо бы собраться и потрещать на «Звуковой Дорожке» о его новых делах и планах, в грандиозности которых Парастаев был абсолютно убежден и источал невероятную энергию.
«Альянс» в 1988 г. Слева направо: Игорь Журавлев, Андрей Туманов, Константин Гаврилов, Олег Парастаев
Жизнь внесла грустную правку. Однако, его детище – песня «На Заре» — и порожденные ею «круги на воде» остаются, к счастью, непреложной реальностью, как и новый виток в судьбе группы «Альянс». Олег сам был бы несомненно рад поучастовать в нашем сегодняшнем разговоре с Игорем Журавлевым, фронтменом и лидером «Альянса».
— За два года мы успели сделать столько, сколько иным не удается за десятилетие, — вспоминает Игорь Журавлев и добавляет, — Видишь, какое знаковое совпадение получилось, что Олег ушел на заре (смертельный сердечный приступ сразил музыканта в 5 утра, — прим. «МК»).
— Зловещее совпадение…
— Все зависит от того, как относиться к смерти. Я к этому отношусь так, что неважно, в какой из миров он перешел, в лучший или в какой-то иной, он обрел вечность.
— Если бы не эти два года Олега в «Альянсе», то во всей богатой и многослойной истории группы, получается, не было бы главного «визиточного» хита «На Заре»?
— Совершенно верно. Все наши концерты и выступления, кроме, может периода альбома «Сделано в Белом» с Инной Желанной в начале 90-х, когда мы не исполняли эту песню, прошли под знаком «На заре». Все ждали ее на концертах. В этом смысле мне всегда вспоминается Eaglеs с их Hotel California. В нашем репертуаре есть свой Hotel California – песня, которую все и всегда ждут.
— Кто-то предполагал тот мощный резонанс, который возник в прошлом году после того, как Олег опубликовал в Интернете забытый всеми клип «На Заре»?
— Мы удивились, наверное, даже больше, чем кто-либо. Назвать это приятным удивлением – практически ничего не сказать. Больше, чем радость, поскольку в последние времена меня все чаще посещал вопрос: зачем мы все это делали – весь этот «Альянс», new wave, новая романтика? И вдруг года два-три назад пошла новая волна, причем именно среди молодежи. В какой-то момент оказалось, что основной возраст тех, кто стал приходить на наши концерты, — 18-25 лет, хотя прежде ходили в основном люди, которым было или за 30, или уже за все 50. Мы это почувствовали на рок-фестивале «Боль» позапрошлым летом. Когда я увидел полный зал, а многие люди даже не могли в него войти, поскольку были заняты не только все ряды, но и проходы между ними, я испытал большое потрясение. Это был абсолютно молодежный фестиваль. С волнением было очень трудно справиться, потому что столько лет молчания, в котором мы пребывали, и вдруг такой взрыв внимания к нам, интереса.
— А кто придумал все-таки выложить в Интернет старый клип «На Заре»?
— Как всегда, господин случай. Случай – это одно из имен Бога. Олег случайно обнаружил где-то у себя на антресолях запыленную VHS с этим клипом, который ему когда-то на эту кассету скинули ребята, которые снимали клип. И это удивительно, поскольку в архивах этой пленки давно не было, ее размагнитили. Олег и сам давно забыл, что у него осталась эта чудом переписанная копия, и чудо, что он нашел эту запылившуюся кассету. Подреанимировали ее, сделали какой-то косметический ремонтик полурассыпавшейся пленки, и он ее выложил. Получилось, выложил очень вовремя, удачно, как-раз на пике этой волны.
— Чудо подтолкнуло вас к идее записать и совместный альбом?
— Нет, этот сюжет шел как бы параллельно, независимо от него мы уже решили с Олегом не записать, а дописать альбом, который мы потом назвали «Хочу летать» с его песнями. На самом деле, этот альбом мы начали писать еще в 2003 году, но оставили незаконченным из-за наших сложных характеров. Он пропылился до 2018 г., 15 лет пролежал на полках! И уже в 2018, когда решили все-таки доделать эту работу, собрали деньги на краудфаундинге, чтобы альбом состоялся.
— Кажется, это самая долгая из известных мне история создания одного альбома. Тянет на Книгу рекордов…
— Вполне. Мы даже решили его выпускать под именем «Альянса», хотя в начале я был против, потому что стилистически он не совсем был выдержан в стиле группы. Предложил назвать просто «Песни Олега Парастаева». Но он убедил меня, что название «Альянс» должно как-то прозвучать. Тем более, что и Сережа Галанин и ребята из «Би-2» тоже мне говорили: «Все-равно все будут думать, что это «Альянс», раз вы воссоединились с Парастаевым. Не парься». Хотя из моей личной антологии этот альбом все-равно выпадает. Тем не менее, он вышел. На мой взгляд, получился хороший и добротный. Там есть песни, которые вполне могли бы быть народными, может и станут такими еще.
— Хорошо, что вы смогли перешагнуть через прошлые обиды и «воссоединиться», хотя бы ради того, чтобы закончить давно начатую работу…
— На самом деле мы разошлись (в 1988 г.) вполне по-джентельменски. Просто характер у Олега не простой, да и я с характером. У него были лидерские притязания, у меня тоже… Но мы не прерывали отношения, не расплевывались, что называется. Когда, например, Олег жаловался мне, что не может найти вокалиста для своего проекта НРГ, именно я предложил ему Игоря Орденова, с которым учился в училище им. Ипполитова-Иванова. Познакомил их. Игорь как-раз и спел первый хит НРГ «Время зовет меня».
— Олег пришел в «Альянс», у которого был уже многолетний бэкграунд с начала 80-х. Группа закрывалась, возобновлялась. Парастаев, однако, не казался «человеком альтернативы»…
— В училище Ипполитова-Иванова я познакомился с Костей Гавриловым, он работал тогда в «Бригаде С», но его не очень устраивала музыка, которую они играли, а мы сошлись как-раз на почве новой волны. Оба слушали Talking Heads, Duran Duran… Я сказал, что хотел бы возродить «Альянс». Стали думать. Тогда были еще басист Андрей Туманов, гитарист Сережа Володин, который, к сожалению, умер три года назад. Тогда только появились современные инструменты, на которых такую музыку собственно можно и нужно было делать: сэмплеры, электронные барабаны, первые цифровые синтезаторы. Это была эпоха новых технологий, и нам, конечно, хотелось туда, к Depeche Mode, к A-Ha, к этим новым звучаниям. А как? Это стоило бешеных денег. До Москвы, к тому же, многое еще тогда не доехало. Были какие-то самодельные сэмплы. Помню, ездили в Дом композиторов, и там человек своими руками сэмплы эти собирал, такой самоделкин был. В общем, нужно было оборудование, а соотвественно – деньги. Мы уже были знакомы с Олегом, и я его спросил: а не хотел бы он в «Альянсе» поиграть? А он говорит: хотел бы, и вообще все, что нужно купил бы, оборудовал группу.
— То есть просто нашелся богатенький буратино?
— Да, он был человеком с деньгами, у него с ними всегда все было хорошо. Еще с советских времен он занимался т.н. цеховым бизнесом, тем, за чем охотился ОБХСС. Но он был к тому же и музыкантом, потому мы собственно познакомились, и я пригласил его в «Альянс». Тогда ушел Володин, потому что у него было другое представление о звуке, о направлении, куда должна двигаться группа. Ему больше нравилась гитарная музыка, и когда он увидел, что идет поворот в сторону клавишных, к синти-попу, то отвалился. Пришел Олег и стал потихонечку оборудовать группу. Мы тогда в Берлин на рок-фестиваль поехали от московской рок-лаборатории с Ensoniq SQ 1, первым таким синтезатором, который тогда в Москве появился. Его купил Олег. Это я к тому, что мы были в плане и технического оснащения и профессионального на пике, что называется. Поэтому нас собственно и порекомендовали в Берлин, тогда это была еще столица ГДР в 1988 г., на рок-фестиваль под эгидой местного союза молодежи. Из рок-лаборатории многие могли поехать, а поехали мы. Поработали тогда на одной сцене с Uriah Heep. Немецкие комсомольцы каждый месяц приглашали какие-то группы c Запада. За месяц до нас на этот фестиваль приезжали, например, Depeche Mode.
— Трансформировалась не только технология. Такое исполнение, как в «На заре» – со всеми этими завораживающими «верхами» — прежде за тобой не очень замечалось…
— Я как-раз учился уже на третьем курсе в Ипполитова-Иванова, и меня там хорошо подтянули по академическому пению.
Новый «Альянс» образца 2020.
— Про недавний альбом «Хочу Летать» с песнями Олега ты сказал — «не совсем стиль «Альянса». Но группа всегда дрейфовала между стилями. Помнится даже, что в начале 80-х вы возглавили печально известные «черные списки» подпольных рок-групп…
— Возглавили, наверное, просто по алфавиту. А вообще это была очень странная история. В этих списках были «Зоопарк», «Чудо-Юдо», «Автоматический Удовлетворитель» и все такое, на фоне которых мы были просто розовыми и пушистыми, но все-равно попали. Почему? Думаю, так и останется тайной в недрах КГБ.
— Думаю, ларчик проще открывается Любая несанкционированность принималась за «антисоветчину», а молодежная субкультура считалась подозрительной априори. Хотя вот Артем Троицкий недавно в интервью «МК» вообще назвал «Альянс» диско-ансамблем…
— Тут даже не в стиле дело. Я всегда преставлял «Альянс» альтернативной группой – не по стилю, а по позиционированию. Этакая оппозиция мейнстриму. Такая аналогия: Ultravox и Alphaville, две группы, и между ними есть едва уловимая граница. Первые – еще new wave, а вторые – уже попс. Уловить довольно трудно, но если ты видишь эту грань, то хорошо. Я ее вижу. То, что касается песен Олега, то их я называл условно «имени Союза композиторов». Они были уже больше похожи на эстраду, нежели на нью-уэйв. И дело даже не в формальном стиле, стилизовать можно что угодно и подо что угодно, а именно в каком-то духе, заложенном в музыку. Поэтому именно его песни могли стать народными, как и произошло с «На Заре». Но у «Альянса» в принципе такой задачи никогда не стояло – делать песни, которые пела бы вся страна, чтобы их можно было исполнить на застолье под гитару. И заметь, таких песен действительно нет, «Альянс» всегда требует какой-то аранжировки, оркестровки.
— Помимо «народности» «На Заре» обросла огромным числом каверов: от МЭD DOГ до BRAINSTORM музыканты с энтузиазмом, удовольствием и на все лады перепевали песню, подтверждая таким образом ее культовый статус. Какая из перепевок тебе больше зашла?
— Кстати, «На Заре» находится как-раз на той грани, о которой я говорил. Она не свалилась в попсу, совсем уж в какую-нибудь группу «Мираж», но еще чуть-чуть, еще прямо «тумб», и она могла бы там быть. Но мы постарались, чтобы она все-таки удержалась на правильной стороне. Что касается каверов, то я к ним отношусь совершенно позитивно, они все мне нравятся. В той или иной степени я их все приветствую. В данном случае, чем дальше от оригинала, тем интереснее, как, например, это было у Басты, или у Монеточки. Хотя и у BRAINSTORM тоже было неплохо, когда неожиданно вместо куплета пошел речитатив.
— После расставания с Олегом группа в очередной раз совершила резкий поворот, уйдя в начале 90-х в т.н. world music с новой солитской Инной Желанной. Почему именно такой выбор?
— Инна появилась не сразу. Сперва вернулся Володин, мы стали более гитарной группой, были концерты на фестивале «Интершанс», мы съездили в Бельгию, Данию. Но после этих поездок в Европу я понял, что этот наш доморощенный нью-уэйв там не нужен, у них своих групп очень много, а нам очень хотелось стать мировой группой, гастролировать за границей. Когда мы летели назад из Копенгагена, как-раз и состоялся разговор о том, что надо меняться, попробовать новое. На самом деле и по самоощущению уже немножечко приелась эта нью-уэйв. Наш продюсер Игорь Замараев уже был знаком с Инной Желанной, у нее были эти русские мотивы в музыке, выглядело все очень клево, и мы решили, что можем сделать для нее аранжировку. Но мы повернули аккуратно. В альбоме «Сделано в Белом» все-равно присутствовали эти романтические мотивы в аранжировках.
— Получился весьма свежий микс нью-уйэва, этники, world music. На ярмарке MIDEM в Каннах вас удостоили даже призом за эту запись. А потом что-то пошло не так?
— Мы получили гран-при от французского радио за «Лучшую группу ист-рока» — восточного рока. Было выступление в La Cigale в Париже (знаменитый концертный зал, — прим. «МК»). А все не так пошло в стране. Начало 90-х. Все начали разъезжаться (на Запад). Первым уехал клавишник Костя Гаврилов, который был краеугольным камнем в «Альянсе» с 1986 г., потом уехал гитарист Костя Баранов, потом и наш продюсер Игорь Замараев. Мало того, Инка забеременела. Короче, вот эта перестройка всего и вся перестроила и все наши планы, надежды. Без них было очень тяжело. Мы, конечно, поездили какое-то время с Максом Трифаном, клавишником из «Вежливого Отказа», но это уже были последние вздохи. Потом Инна вышла из декрета и начала сольную карьеру, продолжая стиль world music. Я разобиделся, что все меня бросили. Дальше пошел уже совсем другой период, уже не «Альянс».
— Возрождение «Альянса» спустя столько лет тоже факт уникальный для музыкальных хроник. Какие ощущения от этого нового состояния?
— Я себя чувствую очень хорошо. У меня совершенно позитивное настроение, после альбома «Хочу Летать» с песнями Парастаева мы выпустили альбом «Космические Сны» — не о космонавтике, а о космосе как месте гармонии. Сейчас начали работу над новым альбомом, музыкального материала много. Мы вернулись опять в новую романтику и нью-уйэв. Тогда нам все это поднадоело, потому что было кругом и везде, а сейчас романтической музыки очень мало. Вообще очень мало музыки 80-х… А хочется поднять этот пласт времен Duran Duran, Police, Tears For Fears… Для этого, как мне кажется, сейчас есть все условия и предпосылки. Молодежь к этому стремится, нам это наглядно доказала и реакция публики на фестивале «Боль», и «реанимация» «На Заре», и многие другие примеры. Людям хочется романтики. А в музыке 80-х как-раз вся красота, на мой взгляд.
