Великая казахская певица рассказала, как ей работалось с будущим «А-Студио» и почему теперь ей не хочется петь модную музыку.
- Поп
- Интервью
Роза Рымбаева сейчас в Белоруссии на фестивале «Славянский Базар 2018». В честь ее приезда в Витебске сегодня открыли именную плиту на площади Летнего Амфитеатра, главной площадки фестиваля. Она уже успела выступить на концерте мастеров культуры Казахстана, потрясающе трогательно спела «Надежду» Пахмутовой, ей подпевал весь зал. Затем она споет на гала-концерте открытия фестиваля. На пресс-конференции Роза Рымбаева рассказала, чем живет сегодня.
Роза Рымбаева
(О ПЕДАГОГИКЕ)
Я педагог, преподаю актерское мастерство. Многие выпускники уже играют в театрах, снимаются в кино. Мне предлагали делать в Казахстане конкурс, но чтобы сделать все на высоком уровне, как здесь на «Славянском базаре», нужна огромная помощь от государства. Если делать, то нужно делать на высочайшем уровне.
Любому певцу, который подойдет ко мне и попросит совета, я с удовольствием помогу и расскажу. Но я по образованию актриса, и именно поэтому преподаю актерское мастерство. А ставить голос должны все-таки академические педагоги, я так считаю. А в кино мой поезд ушел. Играть в кино молодуху — нет. А бабушку сыграла бы. Но кино — это про внешность. А я прежде всего певица. Пока есть голос, пока есть силы — я буду петь.
(О СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКЕ)
Мои дети ее слушают, несмотря на то, что у мальчиков классическое фортепианное образование. Мне таких песен не предлагают, потому что я не справлюсь. Я пою песни композиторов, где можно показать эмоции, переживания, глубокие чувства, чтобы петь их с оркестром. Я современной молодежной музыкой не увлекаюсь. Мне вообще музыки хватает. Слушаю классику, народную музыку. И я вырастила детей — представляете, двое детей учатся 10 лет на фортепиано! И как соседи только выдержали!
(О РАБОТЕ С МУЗЫКАНТАМИ «А-СТУДИО»)
До встречи со мной эти ребята никогда не работали в большой команде, не играли в оркестрах. Этот состав «Арай» организовал мой муж Таскын Окапов. Кто-то из нас учился в консерватории, кто-то в училище, Батыр Шукенов приехал из Питера. Я актриса. И вот этот состав играл со мной 10 лет. При этом они сочиняли свою музыку, музицировали все свободное время от аккомпаниаторства. И 10 лет мы развивались вместе. Мы играли джаз-рок, но у людей была большая потребность в народной мелодии, мелодичной песне. И после расставания с ними я стала петь под оркестр именно такую музыку. Если сейчас я начну петь джаз-рок — люди меня не поймут. И здесь на фестивале я буду петь «Цвети, Земля», «Любовь настала», а на вечере Морозова — «Горницу». Это моя органика, моя природа. Можно было бы поменяться, но надо было ранее это делать. Сейчас это было бы неорганично. Я делаю свое дело, и уже пятый десяток лет меня любит моя публика. И я буду делать это дальше.
Сейчас я пою песни, которые записаны для голоса, а не для инструменталистов. Композитор, который пишет для голоса, их проще петь и они всегда ярче звучат. Как оперные арии, — они звучат ярко. Композитор должен понимать, как будет звучать голос. В этом моя органика. Конечно, нужна хорошая вокальная школа. Тембр. И все прочее, из чего складывается волшебство песни.
Открытие именной плиты Розы Рымбаевой в Витебске
(О РЕДКИХ КОНЦЕРТАХ В МОСКВЕ)
Относительно редко бываю в России, потому что нет организаторов. Я бы с удовольствием переслала бы ноты, музыканты играют с листа, и я бы прилетела и спела бы с хорошим московским оркестром. Но в Москве пока нет организаторов, заинтересованных в таком концерте.
Я пою 90% песен на русском и 10% на казахском, когда выезжаю за пределы Казахстана. Мне важно, чтобы люди понимали смысл песни, текст песни. Концерты даю только с оркестром. И песни должны соответствовать по стилистике звучанию живого оркестра. Компьютерная музыка никогда не зазвучит в исполнении оркестра.
Стараюсь сольные концерты делать разнообразными. 20-25 песен — это два часа звучания. Нужно чередовать и громкие хиты, и баллады, и романсы.
Вообще из гастролей больше всего мне запомнились гастроли на Кубе, с кубинским оркестром. И это было дважды, сразу после победы на конкурсе на Кубе, в котором я участвовала. И я тогда даже думала на испанском.
(О ЖИВОМ ЗВУКЕ И «ФАНЕРЕ»)
Я пою исключительно живым звуком. Я сквозь землю провалюсь, если выйду перед тысячей зрителей и начну открывать рот под фонограмму. Со мной была такая история: как-то на гастролях у меня заложило нос, голос изменился, и тогда меня попросили спеть под фонограмму. Но как? Вот я пою под фонограмму, а потом объявляю песню другим голосом? Это позор для меня. Но я знаю, что есть великие мастера петь только под фонограмму. Этому надо отдельно учиться, наверное. В итоге я спела живым звуком, кстати. Когда звучит живой голос, это эмоция — она идет в сердце. Никакая фонограмма это не заменит. Сейчас в Казахстане почти все стараются петь живьем. Хотя в 90-е многие пели под фонограмму, сейчас это уже не модно.
(О РАБОТЕ С КОМПОЗИТОРАМИ)
Музыка казахских композиторов смешалась с советской музыкой, у нас общая эстетика. Я пою песни многих казахских композиторов, даже трудно назвать самого любимого. Сейчас для меня к тому же пишет песни мой сын! Многие песни я делаю сразу на двух языках — казахском и русском.
Есть песни, которые я писала совместно с композитором, сидя за роялем вместе с ним. Но чаще бывает, что я только правки вношу. Могу ввернуть секвенцию, могу попросить мелодию где-то изменить. Мое образование и чувство вкуса позволяют. Ни один композитор на меня не обижен.
Ведь училась я в Семипалатинском училище по классу скрипка. Но вдруг победила на вокальном конкурсе, меня там приметил мой будущий муж, руководитель оркестра. И он вызвал меня в Алма-Ату, и с 18 лет я стала солисткой эстрадного оркестра. Меня на направили на всесоюзные конкурсы, я победила в двух всесоюзных. Потом направили на международные — я победила в четырех международных. Но ведь это надо было, чтобы молодого музыканта кто-то приметил! Ободрил, направил, помог. Мне с этим повезло.
Гуру КЕН
